Сообщений в теме: 5

[NETSLOV]

Начиная этот рассказ о партизанском движении в Одессе в период оккупации, хочу предупредить читателей заранеее: автор не мог объять необъятное и описать его полностью. Оно, как оказалось, было довольно активным и подтверждается это объявлением, появившимся в "Одесской газете" в середине ноября 1941 года:

"Румынское военное командование сообщает, что 13 ноября с. г. утром двумя русскими террористами-коммунистами при закрытии входа в катакомбы были убиты два румынских солдата. Доводится до всех, что подобного рода террористические акты беспощадно будут караться румынскими военными. В случае нападения на румынских офицеров, солдат и гражданских чиновников, а равно офицеров и солдат германцев будет расстреляно по 500 коммунистов за каждый террористический акт. Все граждане гор. Одессы, которые знают о местонахождении террористов-коммунистов, скрывающихся в домах, погребах или катакомбах, обязаны немедленно сообщить в районные префектуры полиции…".

А уже 18 ноября одна из групп, входящая в состав партизанского отряда Молодцова (Бадаева), в районе станции Дачная провела ещё одну операцию. Вот как это описывается в книге "Одесская область в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.":

"…18 октября 1941 года партизанская группа под командованием Ивана Ивановича Иванова в районе станции Дачная пустила по откос большой эшелон противника с живой силой. Из-под обломков разрушенного поезда оккупанты извлекли 250 трупов. В тот же день жандармы обнаружили вход в Нерубайскую катакомбу и попытались проникнуть в подземелье. В завязавшейся перестрелке погиб И.И. Иванов…".

Вчитываясь в эти строки, а также во все то, что было написано в период развитого социализма о партизанском движении в Одессе во время румынской оккупации в 1941-1944 годах, у человека мало посвящённого обязательно возникает представление об огромном количестве партизан, находящихся в одесских катакомбах. При этом они только тем и занимались, что под руководством Коммунистической партии и сотрудников НКВД чуть ли не ежедневно тысячами уничтожали оккупантов, чем должны были парализовать практически всю деятельность румынских властей в городе. И в подтверждение этому хочется привести цитату из книги С.А. Вольского "73 героических дня":

"…907 дней временной оккупации города были днями беззаветной, мужественной и беспощадной войны подпольщиков и партизан с ненавистным врагом. 45 подпольных организаций и групп объединяли более тысячи человек, которые опирались на идейную поддержку коммунистов и помощь десятков тысяч патриотов. Подпольщики и партизаны совершали диверсии, уничтожали оккупантов и их прислужников, вели идейно-политическую работу среди трудящихся, организовывали саботаж военных, экономических и политических мероприятий оккупационных властей. Более 3 тысяч захватчиков нашли свою смерть в Одессе от рук советских патриотов…".

Читая подобные строки, начинаешь гордиться своими земляками-героями, действия которых более 60 лет назад наводили страх и панику на оккупантов. Возникает желание увековечивать память об этих мужественных людях в стихах, песнях и в граните. Вот только не слышно что-то таких поэм и героических баллад о подвигах одесских партизан, да и памятников на улицах Одессы им тоже не поставили. Даже не верилось, что память о людях, честно выполнивших долг перед Родиной и жертвовавших при этом своей жизнью, вдруг оказалась незаслуженно забыта потомками. Но познакомившись с архивными документами о партизанском движении в нашем городе во время Великой Отечественной войны, лично я ощутил неприятное чувство того, что в течение долгих лет нас в очередной раз обманывали. Действительно, с одной стороны, всем хорошо известно, что при отходе советских войск в Одессе было оставлено большое количество диверсионных и разведывательных групп, на базе которых впоследствии планировалось разворачивать партизанские отряды. Именно их бойцы, снабженные советскими спецслужбами всем необходимым, своими акциями, особенно в первое время оккупации, должны были вызвать страх и неуверенность у захватчиков, парализовав их деятельностьв Одессе. И всё же факты, подтверждённые архив-ными документами, свидетельствуют совсем об обратном. При этом, как оказалось, акции подпольщиков были организованы настолько неумело, что пострадавшими чаще становились мирные жители или лица их проводившие - агенты НКВД, гибель которых часто была бесславна, а иногда даже и глупа. И вывод напрашивался сам собой - деятельность этих советских диверсантов и разведчиков, мягко говоря, не стоила и минимума вложенных в них средств. После войны советским историкам толком и ухватиться было не за что, а тем более раздуть, выставляя не героический пьедестал громкие победы одесских подпольщиков.

Не случайно на священном для всех горожан месте - Аллее Славы, расположенной в парке Т.Г. Шевченко, захоронили, да и то после настоятельных рекомендаций чекистов, только двух партизан-подпольщиков - Якова Гордиенко и его командира Молодцова (Бадаева), зверски замученных летом 1942 года в застенках сигуранцы. Именно об этих двух бойцах сопротивления и их партизанском отряде после поездок в катакомбы чаще и рассказывают экскурсоводы, приводящие к памятнику Неизвестному матросу, чтобы поклониться их памяти, многочисленные группы как наших соотечественников, так и иностранцев.  Ну а как же остальные партизанские отряды и подпольные группы, может, их на самом деле вовсе и не было? Ведь кроме общих фраз, имеющихся в изданиях советского периода о существовании во время оккупации в Одессе больше сорока диверсионно-разведывательных организаций, их работу в тылу врага толком никто и никогда широко не освещал. И всё же хочется сказать, что такие группы сопротивления были созданы, по крайней мере, на бумаге. А вот чем на самом деле они занимались и сколько их было в действительности, мне и хотелось бы рассказать. В советское время в нашей стране было выпущено множество изданий, рассказывающих о тех событиях. В частности, о партизанах Одессщины много писал бывший заведующий отделом Одесского обкома КП Украины Н. Зотов. Хочется вспомнить только несколько работ о том времени, в которых этот исследователь истории проявил себя не только как автор, "Наперекор смерти", "907 дней в тылу врага", "Одесская область в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", "Бойцы подземной крепости" и т. д. И глядя на это книжное многообразие, создаётся впечатление, что в те времена этот партийный лидер являлся в Одессе одним из ведущих специалистов по вопросам партизанского движения нашего города в годы Великой Отечественной войны. Однако так ли это и все ли правда в его книгах?  Чтобы ответить на эти вопросы, мне хотелось бы всё же остановиться на знаковых датах и событиях тех дней. И как оказалось, к борьбе с румынскими властями в нашем городе начали готовиться ещё задолго до ухода из Одессы частей Приморской армии. В этой работе принимало участие, независимо друг от друга, много государственных и партийных организаций. Так, 15 сентября 1941 года в политотделе Приморской армии было создано специальное отделение, которое за месяц успело подготовить 8 разведывательно-диверсионных групп и отрядов общей численностью 469 бойцов. В это же время Наркомат внутренних дел (НКВД) СССР направил из Москвы для подготовки к подрывной деятельности в Одессе специальную оперативную группу, оставившую тут на нелегальном положении, помимо отдельных сотрудников, ещё два небольших отряда чекистов. Не оказался в стороне при организации подполья и Одесский обком КП(б), актив которого руководствуясь директивой  И.В. Сталина от 3 июля 1941 года, начал "активную подготовку партизанского движения на занятых противником территориях".  Так, под руководством первого коммуниста нашей области  А. Колыбанова в городе создали 5 подпольных райкомов партии, для работы в которых было выделено 109 коммунистов. Также, согласно архивным документам, партийными функционерами было сформировано 6 партизанских отрядов, в которых общая численность подпольщиков составила 130 человек, насчитывающих 35 коммунистов, 36 комсомольцев и 59 беспартийных горожан.  Подготовка бойцов "невидимого фронта" проводилась в несколько этапов. Вначале будущие разведчики получали азы теоретических знаний диверсионной работы на пустующих дачах и пионерских лагерях Большого Фонтана. А для отработки практических навыков и закрепления их в боевых условиях этих людей затем обязательно засылали за линию фронта Одесского оборонительного района. Не все выдерживали подобные "экзамены". Так, группа Цыбульского, в которую входили 15 человек, во время задания погибла полностью, а из отряда А. Солдатенко, насчитывающего в своих рядах 46 бойцов, вернулись обратно только четверо. Любопытный читатель, желающий подробнее ознакомиться с деятельностью этих и многих других диверсионно-разведывательных групп, действующих в тылу врага во время обороны Одессы, без труда это сделает, если заглянет на страницы моей книги: "Оборона Одессы. Страницы правды".

[NETSLOV]

Перед уходом из города советских войск оставшихся в живых и уже готовых на всё партизан для ведения боевых действий в конспиративных условиях обильно снабдили всем необходимым, включая оружие, продовольствие, горючее и даже бумагу для листовок. Например, партизанскому отряду, расположившемуся в катакомбах под Крекингом (завод),  было выделено 60 винтовок, 7 пулемётов, 200 гранат, 1 тонна тола, 40 тысяч патронов, два десятка пистолетов, приёмник, рация, шестимесячный запас продовольствия и топлива из расчета пребывания тут 50 человек. Также для создания благоприятных условий для борьбы с оккупантами подземные шахты были электрифицированы, в них было вырыто 12 питьевых колодцев, подготовлены комнаты и оборудование для штаба, пекарни, бани, красного уголка, столовой и общежития. Именно эти катакомбы стали основной базой партизанского отряда, состоящего из 45 человек, возглавляемых офицером ГБ Молодцовым (Бадаевым), и на который, как оказалось впоследствии, руководители московских спецслужб делали главную ставку в партизанской борьбе за Одессу. Поэтому, кроме основательной материальной и технической подготовки, чекисты тщательно подошли к вопросу организационной структуры отряда. Его бойцы были разделены на два независимых друг от друга подразделения - подземного, состоящего из 28 бойцов, постоянно находящихся в катакомбах, и наземного, или как его ещё называли сами партизаны - городского. В свою очередь наземная часть отряда развернула в городе 3 небольших диверсионно-разведывательных группы, командирами которых стали Передышко, Шилин и Гордиенко, и каждая из них так же имела свои тайные склады оружия, продовольствия и взрывчатки. Так, например, группа Гордиенко хранила своё имущество на конспиративной квартире К. Булавиной.

В то же время подпольной группе А. Солдатенко, состоящей из 8 человек, в катакомбы по адресу: ул. Дальницкая, 47, завезли 3 ручных пулемёта, 47 винтовок, 6 тысяч патронов, 2 ящика гранат, а также 3-месячный запас продовольствия и горючего из расчёта на 30 бойцов.

Теперь главной задачей для всех оставленных групп сопротивления было получше спрятать полученное, и проще всего к этому вопросу подошли подпольщики из группы Дворецкого. Всё оружие ими было закопано в парке им. Т.Г. Шевченко, после чего партизаны спокойно разошлись по домам. И что интересно, этими запасами так никто и не воспользовался. Хотя в начале 1942 года эти партизаны несколько раз всё же встречались… в ресторане "Карпаты", находящемся на Дерибасовской, но видимо, не договорившись о методах борьбы с оккупантами, решили отложить свои действия на неопределённое время. Больше об этом отряде из 48 бойцов ни в одном архивном документе нет ни слова.  А вот что рассказывает коммунист М. Бугаенко в отчёте сотрудникам НКВД после освобождения советскими войсками Одессы о своей деятельности в период оккупации:  "Я, Михаил Анисимович Бугаенко, до 23.06.1941 года работал в порту. 24.06.41 г., не ожидая мобилизации, записался в истребительный батальон Воднотранспортного района... Туда же явился от партизанского штаба НКВД для вербовки людей тов. Сухонин и предложил мне записаться в партизаны. Тут же я дал своё согласие, на другой день явился в партизанский штаб - Пролетарский бульвар, дача им. Дзержинского. Тов. Сухонин дал мне партизанскую анкету, которую я сейчас же заполнил, и тут же дал клятву работать честно в пользу совет-ской власти. После было дано распоряжение выдать мне продукты на 6 человек в складе тов. Шнайдера и одежду… Также была выдана инструкция, как мне лично действовать в тылу врага. Мне была дана установка, чтобы я организовал городскую группу людей на моё усмотрение, и в тот же день была нагружена машина продуктами, которые по моему указанию отвезли на Слободку (ул. Церковная, 11) к тов. И. Дедескул. Там и хранились продукты до декабря 1941 года. В этом месяце я раздал их членам организации… 15.10.41 г. в 9 часов вечера тов. Сухонин и Король вместе со мной нагрузили в машину 12 винтовок, 3000 патронов, 20 гранат с запалами, и также по моему усмотрению машина завезла их на Манежную, 26 к тов. Д. Цыганкову.  Ввиду того, что оружие было выдано поздно - за 24 часа до прихода румынско-немецких оккупантов в Одессу, Д. Цыганков не успел спрятать оружие… пришлось немедленно 16.10.41 г. в 2 часа ночи бросить всё оружие в канализацию дома…".   Читая этот документ, у меня лично создаётся впечатление, что сотрудники НКВД, в частности товарищи Сухонин и Король, не очень-то себя утруждали в подборе кадров на должности лидеров партизанского движения. Не скупились они в последние дни осады Одессы, а фактически разбазаривали нужное в то время бойцам Красной Армии оружие и остающимся без средств к существованию горожанам продовольствие. Но может быть, это исключение из общего правила в работе НКВД ?  Однако оказывается, что нет, и пример в подобной безответственности показал не кто иной, как первый секретарь обкома партии товарищ А.Г. Колыбанов. В отличие от других коммунистических лидеров Белоруссии и Украины, оставшихся руководить подпольем в своих областях, он 15 октября 1941 года, переодевшись в форму бригадного комиссара, эвакуировался из города вместе с советскими войсками. При этом для борьбы с врагом этот партийный лидер вместо указанных им в отчете ЦК ВКП(б) 38 подпольных райкомов организовал на территории области только 5. А для руководства подпольем он, уплывая в Крым, оставил двух работников партаппарата, жизни которых, по всей вероятности, ему казались в то время менее ценными. Так, первым секретарём подпольного обкома партии стал бывший секретарь парторганизации одного из колхозов области 35-летний А. Петровский, а вторым - С. Сухарев, раннее работавший партийным функционером среднего звена в Новосибирской и Томской областях. Как же справились с порученным заданием эти коммунисты, поставленные на высокие посты в подполье, и как сложилась их судьба впоследствии?    Начать свой рассказ хотелось бы с деятельности коммунистических руководителей районного масштаба - ведь их было целых пять! Однако о сопротивлении оккупантам секретарей Березовского, Беляевского и Котовского подпольных районов сказать практически нечего. Долго не раздумывая, эти неудавшиеся подпольщики в ожидании прихода румынских войск последовали примеру своего областного босса, сбежав вечером 14 октября с отступающими красноармейцами. Ну а руководство Овидиопольского и Пригородного подпольных райкомов, даже во время обороны Одессы, так ни разу и не побывав на своих уже оккупированных территориях, накануне ухода из города советских войск спустилось в Усатовские катакомбы. В распоряжении их отряда, состоящего из 9 человек, имелись заранее заготовленные 10 винтовок, 5 тысяч патронов, 200 гранат, 50 килограммов взрывчатки, а также годовой запас продовольствия, тёплая одежда, приёмник и печатная машинка с бумагой. В своей книге "Бойцы подземной крепости" деятельность этой группы Н. Зотов описывает так:  "Особо энергично действовали Одесский Пригородный и Овидиопольский райкомы партии, находящиеся в Усатовских катакомбах. Они проводили разъяснительную работу среди населения, издали ряд листовок, в которых разоблачали ложь фашистской пропаганды. Организаторская и организационно- пропагандистская работа подпольных партийных органов сочеталась с ударами по врагу…".

[NETSLOV]

Судя по этим строкам, партизанская борьба в этом отряде действительно велась энергично и пик её активности приходится на апрель 1942 года. Вот как об этом говорят строки, взятые мною из книги "Одесская область в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.": "…1 апреля 1942 года отряд рассеял большую группу фашистов, идущих на фронт. В этом бою партизаны убили 2 фашистских офицеров и 13 солдат. 5 апреля отряд… напал на группу фашистов. В бою партизаны убили одного офицера и ранили 4, 6 апреля отряд обстрелял и рассеял фашистскую часть численностью 200 человек…".

Однако, как оказалось, это был полный перечень "ударов по врагу", совершенных усатовскими подпольщиками, которые известны в настоящее время и подтверждены архивными документами. И всё же учитывая то, что их отряд просуществовал уже больше 6 месяцев, рассказ об этих операциях, во время которых было уничтожено аж 17 фашистов, большой эйфории и радости от их действий не возникает. Тем более что трудно представить себе марширующих по Одесской области фашистов, пытающихся из наших краёв в пешем порядке дойти до фронта, который весной 1942 года находился от этих мест на расстоянии не менее чем пятьсот километров. Ну а что в данном случае означает в этой книге выражение "рассеяли воинскую часть", вообще понять трудно.

В дальнейшем в связи с недостатком продуктов, запасы которых местное население довольно неохотно соглашалось пополнять, руководители отряда к концу мая 1942 года для продолжения борьбы с оккупантами принимают довольно интересное решение… взять и разойтись в разные стороны. Так, часть партизан попыталась пробраться в Савранские леса, но туда дошел только один человек - П. Пусмельников, который, тихо переждав смутное время в своей деревне, в 1944 году с восторгом встретил советские войска. В это же время секретарь Овидиопольского подпольного райкома партии товарищ Ильюхин, побоявшись быть узнанным односельчанами, решил вообще не показываться не только на территории Одессы и родного Овидиополя, но и всей области, уехав в одно из глухих сёл под Винницу. Ну а три секретаря Пригородного подпольного райкома партии поселились на Слободке у матери одного из них, Горбеля, где вели себя смирно всё лето 1942 года. Однако в сентябре они были узнаны торговавшими на базаре селянами, что заставило этих коммунистов экстренно возвратиться в катакомбы и вести полную тревог партизанскую жизнь. Однако их активная борьба с врагом, по большей части, заключались в том, что время от времени, прячась от румынских властей, эти патриоты бегали из Усатово на Слободку. При этом незадолго до освобождения нашего города советскими войсками, во время одного из таких переходов, партизанам пришлось принять бой, в результате которого было убито несколько жандармов. Однако для мирного населения эта стычка стоила жизни 560 жителям Усатово, казнённым впоследствии карателями. Подробнее об этом было рассказано А. Диденко-Лозовской в своей статье "Трагедия Усатово", опубликованной в 1997 году в газете "Одесский вестник". 

Теперь хотелось бы немного рассказать об областных руководителях, оставленных тут для борьбы с оккупантами, а именно - о первом и втором секретарях Одесского подпольного обкома партии товарищах А. Петровском и С. Сухареве. Ведь этим коммунистам лично товарищем Колыбановым для борьбы с оккупантами было выдано 700 рублей в золотой валюте, комплект золотых часов и названы адреса несколько их складов с оружием и продовольствием, где также находились 300 тысяч экземпляров пропагандистских листовок. И главной их обязанностью было руководство деятельностью партизанских отрядов, специально оставленных для подпольной работы. Однако уже через пять дней после вступления в Одессу румынских войск А. Петровского арестовывают. Но на удивление его товарищей, 25 октября оккупанты выпускают на свободу этого коммуниста и даже оказывают помощь в трудоустройстве. И ничего, как оказалось, сверхъестественного в этом нет, но архивные документы прямо говорят о том, что причиной этого явилось подписание этим человеком бумаг о согласии его активно работать с сигуранцей. Так, с самого начала партизанское движение в Одесской области было взято под контроль секретными службами Румынии. Ну а вдобавок к этому, 7 ноября 1941 года большинство оставленных в городе для подпольной деятельности коммунистов, повинуясь приказу военного командования, явилось на регистрацию и повинилось перед новыми властями в своих заблуждениях. Дальнейшая судьба А. Петровского сложилась печально. Несколько раз он, пытаясь порвать связь с румынской контрразведкой, уходил в подполье, однако в 1943 году всё же был арестован, осуждён румынским судом на каторжные работы и вывезен для отбывания наказания в тюрьму Бухареста. 11 апреля 1944 года советские войска, заняв столицу Румынии, освободили из застенков этого коммуниста, а уже 15 апреля он вернулся в Одессу. Однако долго на свободе погулять ему не пришлось. На следующий день А. Петровский был арестован чекистами, которые в течение года по его делу проводили расследование. А 5 апреля 1945 года бывший первый секретарь Одесского подпольного обкома Коммунистической   партии был расстрелян. Итогом его руководства деятельностью одесских партизан стал арест 265 подпольщиков, входящих в состав семи организаций города, разгромленных румынскими жандармами. В своей работе этот партийный лидер, похоже, часто "забывал", что находится в оккупированном городе, что доказывал коллегам из сигуранцы. И тогда на свет появлялись инструкции подобные этой:
"Для учёта развернутой деятельности подпольных и партийных организаций, а также для обеспечения лучшего руководство со стороны областного комитета партии активом принято решение составлять ежемесячный отчёт на 15-е число каждого месяца по такому плану:

•  Количество принятых членов партии в районе.
• Сколько первичных партийных организаций создано в районе (указать предприятие и учреждение). Количество членов организаций и имена секретарей.
• Агитационно-пропагандистская деятельность с указанием числа лиц, которые читают информационные листки областного комитета "За Советскую Родину", в каком количестве размножается этот листок, как развёртывается пропаганда и агитация среди работников и населения города.
•  Перечисление всех планируемых и проведенных диверсионных мероприятий (где, когда и какие именно).
  Примечание: Название предприятий и фамилии должны зашифровываться. Отчёт передаётся связной в опечатанном конверте.

9.02.1943 г. Обком КП(б)У".

Интересно было бы посмотреть на светящиеся от удовольствия лица сотрудников румынских спецслужб, ежемесячно читающих отчеты, тем более что к ним эти бумаги попадали из рук человека, руководившего советскими партизанами. 

Судьба второго секретаря подпольного Одесского областного комитета партии С. Сухарева была менее интересна, но сложилась так же трагично. Не знаю, какими были взаимоотношения между двумя руководителями партизанского движения на Одесщине, но почему-то все средства, оставленные советским руководством для борьбы в тылу врага, достались только А. Петровскому, а делиться полученным он, как видно, ни с кем не собирался. Поэтому, чтобы не умереть с голоду,  С. Сухареву пришлось устроиться в частный магазин… сторожем. Но всё же первый секретарь не забыл своего заместителя и в 1943 году сдал его румынским властям, которые, долго не разбираясь, после суда быстро  С. Сухарева расстреляли.

Теперь давайте задумаемся и попробуем ответить без лукавства только на один вопрос - возможно ли сейчас утверждать о какой-либо организованной борьбе с оккупантами в нашем городе, так красочно описываемое десятилетиями советскими писателями, если во главе его стояли подобные партийные лидеры? И прежде всего, ответ на него хотелось бы получить от тех людей, которые под красными флагами ежегодно на День партизана выходят в нашем городе на Аллею Славы. Что же касается творений советских литераторов, рассказывающих о подполье нашего города, то первенство мистификатора здесь по праву принадлежит великому советскому писателю Александру Фадееву, который в основу своего романа "За Власть Советов" взял деятельность именно партизанского отряда Одесского Пригородного района.

[NETSLOV]

Ну а теперь расскажу подробнее о том, как фактически воевали с захватчиками другие партизаны Одессы. Мне хотелось бы обратиться к действиям подпольщиков на территории нашего города и  о  партизанском движении в Одессе во время ее оккупации. Как оказалось, оставленным для сопротивления захватчикам группам, так же как и их руководителям областного уровня, особо похвастать было нечем. И первыми образец в "борьбе с захватчиками" показали партийные лидеры Приморского подпольного райкома КПУ, которые ещё до начала румынской оккупации просто из Одессы сбежали. Не лучше складывалась обстановка с организацией подполья и в других районах нашего города. Так, оставленные в Ленинском районе два секретаря подпольного райкома партии, видимо не имея и малейших навыков конспиративной работы, уже через три дня после начала румынского правления попадают в облаву на Слободском базарчике. Впоследствии, так и не начав борьбу с оккупантами, эти коммунисты всю войну провели в лагере для военнопленных в Тирасполе. Обезглавлены были партизаны и в Воднотранспортном районе, где 25 октября агенты сигуранцы арестовывают не только второго секретаря подпольного райкома Ф. Петренко, но и его четырех связных.

Не лучше была организована борьба c румынскими оккупантами и партизанских отрядов города, где позорные провалы следовали один за другим. При этом о многих группах сопротивления данные в архивах имеются только об их образовании, сведения же об их деятельности начисто отсутствуют. К примеру, совершенно непонятно, чем занимались во время оккупации отряды под командованием Лосинского, Оргатенко, Замкова, Жукова-Орлова, Полянского, Никорчука и Поддубного. Интересно было бы узнать и о борьбе с врагом подпольщиков под руководством Пшеничного и Бира, а также направленной в Одессу оперативной группы НКВД СССР. Но молчат об этом исторические документы и не описывают их подвиги советские писатели. Хотя, вспоминая времена развитого социализма, когда в работе различных учреждений главным было показуха в отчетности, создается впечатление, что эти отряды, скорее всего, существовали у чекистов только на бумаге. Так, во времена социализма создавалась очередная легенда о громадном количестве партизан, которые активно боролись с фашистами в Одессе, что, конечно же, вызывало у кремлевского руководства "глубокое удовлетворение", а у советского народа - уверенность в массовости подполья, сражавшегося с фашистами в нашем городе. И всё же партизаны в Одессе были…Хотя их судьба складывалась по-разному. Так, не сумев приспособиться к нелёгкой жизни в катакомбах и не выполнив ни одного боевого задания, командиры диверсионных групп Душечкин и Ворошилов решили перебраться из подземелий Кривой Балки в Савранские леса. Однако во время этого перехода партизаны, следуя группами под видом беженцев, были задержаны румынскими жандармскими постами, находящимися на расположенных рядом железнодорожных станциях, и отправлены в концлагерь под Бендеры.

Не в лучшем положении оказались и отряды, руководимые Калошиным, Кузнецовым и Глущенко. Оставленные для борьбы с врагами Управлением НКВД в Одесской области, их бойцы были размещены в катакомбах на улице Балковской, но уже к 15 декабря 1941 г. практически все были переловлены румынской полицией. А состоявшийся 26 мая 1942 года румынский военно-полевой суд Одесского гарнизона приговорил четырёх из них к расстрелу, остальные же отделались длительным сроком каторжных работ. Оставшиеся же в катакомбах еще несколько чекистов, боясь засады у входа, ушли в глубь лабиринта подземелий и по всей вероятности погибли.

И все же, не беря в расчет неудачи первых дней, одесские партизаны начали действовать. Последовал ряд террористических актов (22 октября взрыв штаба на Маразлиевской, 7 ноября 3 подпольщика забросали гранатами одну из румынских частей, 18 ноября - подрыв воинского эшелона на станции Дачное), которые должны были устрашить румынские власти и напомнить одесситам, что группы сопротивления оккупантам в городе существуют. Но как оказалось, за два с половиной года румынского правления эти действия были чуть ли не единственными крупными проявлениями боевых возможностей подполья Одессы. И это понятно, ведь после ареста секретаря подпольного обкома партии Петровского уже с конца октября 1941 года действия бойцов сопротивления постоянно находились под неусыпным контролем сигуранцы. И главный удар румынской контрразведкой был нанесен 8 февраля 1942 года, когда на улице Нежинской, 75 был арестован один из командиров одесских партизан Молодцов (Бадаев). А виновником случившегося оказался небезызвестный в наше время по многочисленным публикациям и рассказам, а также воспоминаниям вдруг не понятно откуда взявшихся сейчас "очевидцев" связной подпольщиков П. Бойко, являвшийся, как сейчас принято говорить, двойным агентом советских спецслужб и румынской сигуранцы. Этот "патриот", пообещавший в своё время органам НКВД честно бороться с фашистами, оказавшись в тылу врага, выдал практически всех бойцов довольно хорошо законспирированного отряда Молодцова (Бадаева), судьба которых после ареста была трагична. Фашисты поступили с этими людьми так, как расправлялись со всеми захваченными партизанами на оккупированных территориях: 41 человек был расстрелян, двое - не выдержав пыток, покончили с собой в румынских застенках, а еще двоих застрелили при попытке к бегству.

Дальнейшие события по разгрому советского подполья в Одессе развивались со стремительной и нарастающей быстротой. 13 марта 1942 года по доносу радиста отряда Глушкова, который так же по совместительству являлся агентом гестапо, вместе со своей связной был арестован первый секретарь Ильичевского подпольного райкома партии. Чуть позже в засаду попадают и четыре связных партизанской группы Солдатенко, за которыми следует арест первого секретаря Воднотранспортного подпольного райкома партии Веденеева, которого со всем бюро выдал его же заместитель. Ну а жирную точку в этой трагедии поставил секретарь Ворошиловского подпольного райкома партии Клочек, который испугавшись происходящего, сбежал в село Гетьмановку Савранского района.

В итоге, к середине 1942 года румынской контрразведке удалось практически полностью разрушить созданную наспех партийными начальниками и органами НКВД во время обороны Одессы подпольную агентурную сеть, которая, как оказалось впоследствии, была не готова оказывать активное противодействие румынским властям. Ну а редкие попытки сопротивления оккупантам оставшихся немногочисленных и разрозненных групп в большинстве своём были похожи на мелкие террористические акты и чаще приносили больше вреда мирному населению, чем румынам. При этом царившая среди оставшихся подпольщиков общая подозрительность, боязнь слежки и ареста заставили их уйти в такое глубокое подполье, что вооруженное сопротивление затихло как-то само по себе. Теперь даже уголовные преступления, совершаемые и без участия партизан, так же охотно записывались на их боевой счёт. Так, к примеру, заслугой подпольщиков в совет-ское время считалась задержка в снабжении хлебом жителей Слободки. Однако, как оказалось, подобное случилось по причине банальной кражи неизвестными с хлебозавода жерновов и деталей к двигателям.

Вместе с тем, интересными оказались в описании действия отряда, руководимого М. Бугаенко, изложенные этим командиром органам советской Госбезопасности уже после освобождения Одессы в 1944 году:

"…С приходом 16.10.41 г. немецких и румынских оккупантов в Одессу я для того, чтобы не быть замеченным во дворе, где жил и живу (Мясоедовская, 11), начал заниматься починкой обуви (хотя я никогда сапожником не был). 1.11.42 г. около своих ворот была поставлена будка, которую я занял и начал в ней проводить подпольную работу… проводя плохой ремонт ботинок и сапог оккупантов. Благодаря моей смелости, бодрости, нерастерянности и рискованности я остался живой и сохранилась вся моя группа…"

[NETSLOV]

Дальнейшие "подвиги" с перечислением бойцов этого отряда его вожаком были обрисованы так:

"…Васильева Антонина - шофёр по специальности, работая по трудовой повинности на строительстве дачи Антонеску учётчиком- бригадиром, перерезала телефонные провода, умышленно тормозила оборачиваемость автотранспорта, спускала скаты, вывинчивала авточасти машинам…

Чустрак Анна - работала на 3-м хлебозаводе лаборанткой… Выпускала брачный хлеб…

Лескова Агафья - работала поваром в частном ресторане Говоркьяна на улице Конной и Коблевской, где часто обедали немцы. Умышленно недокладывала для них в блюда продукты, бросала в пищу мышьяк, чем вызывала отравления. В связи с этим было несколько жалоб на несвежий обед с угрозой вызвать для проверки врача. Но всё обошлось благополучно. Однако один раз обед, предназначавшийся немцу, случайно был дан рабочему пекарни, находящейся по соседству. В результате отравления тот пролежал 2-3 месяца в больнице…

Зимой на Дерибасовской, угол Колодезного переулка, где ресторан "Чёрная кошка", остановились немецкие машины, и когда немцы ушли в ресторан…сняли части с 8 немецких машин и продали их на толчке…

Сурина Елена - вела активную пропаганду среди населения, распространяла листовки, сброшенные советскими самолётами. Сама лично писала листовки, которые её дети подбрасывали на улицу. Принимала активное участие, вместе с руководством партизанского отряда, в убийстве крупного предателя Граненко Бориса в квартире у своей подруги по

ул. Конной, 14 кв. 4, для чего привела своих детей, одну девочку, чтобы удержать предателя, другая девочка, 15 лет, в течение 21 и 22 января находилась в подпольной организации партизан, выполняя их поручения. Именно она в самый решительный момент принесла топор, которым и был убит предатель…".

Можно и дальше цитировать этот, с позволения сказать, исторический документ, однако, экономя ваше и своё время, мне кажется, что и по данным строкам хорошо видны "заслуги" подпольщиков перед Коммунистической партией и советским правительством, а главное их компетентными органами, в деле разгрома фашистов. Вот только не ясно, на кого же после окончания войны в СССР, больше 70 лет, работало большинство советских поваров, постоянно недокладывающих на предприятиях общепита продукты в приготовленные ими блюда. Также хотелось бы спросить, какую зарплату во время оккупации должен был получать рабочий пекарни, чтобы позволять себе ежедневно обедать в ресторане. Но как мне кажется, не нужно быть большим знатоком истории, чтобы со слов М. Бугаенко понять, как в этом отряде обычное воровство, некомпетентность в работе и даже убийство, совершённое не только в присутствии, но и при помощи несовершеннолетних детей, было возведено в ранг подвига.

Вместе с тем, не отставала от других в борьбе с захватчиками, особенно в последние дни оккупации, когда участь румынского правления в городе была практически предрешена, и одесская интеллигенция. В пединституте Одессы, например, была создана подпольная группа, в которую, кроме 6 его преподавателей, также вошли и их друзья - художник Поплавский и врач Поль. Видимо решив не пачкать руки кровью, эти интеллектуалы, получив разрешение от румын на приобретение радиоприёмника, периодически прослушивали сводки Совинформбюро и распространяли их среди узкого круга своих товарищей. Однако, по всей вероятности, предыдущие годы сталинских репрессий их ничему не научили, в рядах этой группы, как всегда, оказались граждане, которые о незаконной и даже антигосударственной деятельности коллег сразу же сообщили "куда следует". Результат не заставил себя долго ждать - шестеро из них были арестованы и после непродолжительного суда расстреляны.

Довольно своеобразный, но практически безопасный метод борьбы с врагами избрали на заводе "Октябрь". На этом предприятии группа, состоящая из 5 человек, назвавшая себя впоследствии партизанской, под руководством слесаря Лосинского взяла на себя ответственность самостоятельно определять принадлежность горожан к числу изменников Родины. Неизвестно, по каким критериям проходил отбор предателей, но до апреля 1944 года в тёмных переулках и на безлюдных улицах городских окраин жертвами этих людей стали было около 200 неугодных им и ничего не подозревавших о готовящейся расправе мирных жителей. Не прекратили свою деятельность эти патриоты и после освобождения Одессы, от их доносов начиная с апреля 1944 года пострадало ещё много наших земляков.

Интересно и, можно сказать, даже с выдумкой подошёл к вопросу сопротивления оккупантам патриот-подпольщик И. Голованов. Им было получено разрешение румынских властей на открытие бодеги, где, по словам его же рапорта, работая шеф-поваром, он боролся с фашистами методом… "разлагательной работы путём спаивания румынских солдат и офицеров..."

Однако всех перещеголял в своей подпольной работе бывший окруженец, полковник Красной Армии Щербаков. Организовав партизанский отряд и проявив коммерческую смекалку, он не стал тратить лишнего времени на вооружённую борьбу и превратил тайные собрания своей группы в акцию… по сбору денег. За вступление в эту подпольную группу каждый будущий партизан должен был заплатить 10 марок, а ежемесячные взносы этих патриотов составляли 20 марок, что на то время в Одессе являлось довольно приличными деньгами. Мне кажется, что появление такого отряда, а по сути элитарного клуба красных подпольщиков, является новой вехой в развитии советского партизанского движения. И подтверждением тому будут многочисленные рапорты, составленные и отправленные этим полковником в адрес руководства НКВД и получившие их одобрение в апреле 1944 года.

Но всё это будет несколько позднее, а в тяжелые дни 1941-1942 годов советские подпольщики, несмотря на ненависть к оккупантам, активно включались в коммерческую жизнь Одессы, активно открывая, якобы по указанию своих партизанских начальников, небольшие заводики, магазины, мастерские и кафе. Так, бывший секретарь Новоархангельского райкома партии К. Тимофеев, в чьи обязанности входила организация партизанского движения в Кировоград-ской области, последовав примеру некоторых своих одесских партийных коллег, испугался показываться в родных местах и быстро перебрался к двоюродному брату в Одессу. Тут, имея при себе партийные деньги и познакомившись с "крутыми" ребятами, ворочающими крупными валютными суммами, он открывает на Пересыпи завод газированных вод и пекарню, расположенную на улице Херсонской, 11. Однако к концу 1943 года фронт всё ближе подходит к нашему городу. И тут этот коммунист вдруг вспоминает о том, что перед отступлением частей Красной Армии дал согласие работникам НКВД о сотрудничестве и вооружённой борьбе на захваченных оккупантами территориях, получив при этом 35 винтовок, 30 пистолетов, 160 гранат, 12 килограммов взрывчатки и 4500 патронов. Но в первые годы румынского правления дела его предприятий шли довольно успешно, и кроме коммерческой, ни о каком другом виде деятельности всё это время нечего было и думать. И всё же страх перед наказанием за дезертирство и пособничество врагу заставляет Тимофеева в Кривой Балке организовать небольшой (состоящий из 4 человек), но всё же партизанский отряд. Ну а чтобы после освобождения Одессы ещё больше понравиться чекистам, придав к тому же значимость своих действий в глазах горожан, свой отряд этот коммунист называет именем Сталина. При этом, местом конспиративных встреч этих подпольщиков избираются частные торговые точки и предприятия их друзей - ресторан "Карпаты", бодега Корытника, продмагазин на Толстого, 3 и магазин бытовых товаров Посмитченко, хозяева которых впоследствии тоже будут гордо именовать себя партизанами. Вооружённая же борьба этих патриотов заключалась в том, чтобы с помощью винтовок и наганов "уговаривать" горожан в посильной помощи их нелёгкой партизанской борьбе. Так, например, хозяева пекарни на Конной и кондитерской на Торговой "добровольно" отдали в фонд партизанского движения 4,5 тонны пшеницы и 10 тысяч марок, а 68-летнему жителю Кривой Балки пришлось на тех же основаниях поделиться с подпольщиками двумя овечками и одним волом. Так же не долго пришлось уговаривать и 73-летнего горожанина со Слободки, пожертвовавшего "исключительно из-за любви к советской власти" корову и 10 рублей золотом. Вместе с тем, хотелось бы напомнить, что в наши дни подобные действия называются одним простым словом - рэкет. Однако в советские годы эти акции по достоинству были оценены коммунистическими руководителями, а их исполнители получили "честно" заслуженные награды, звания и льготы. И это невзирая на то, что именно с отрядом Тимофеева фактически был связан разгром диверсионно-разведывательной группы, которую зимой 1944 года для координации действий партизан с частями Красной Армии в освобождении Одессы направил штаб партизанского движения 3-го Украинского фронта. Однако давайте подробнее остановимся на этом событии, тем более что командовал погибшими советскими разведчиками не кто иной, как Василий Дмитриевич Авдеев (Черноморский).

В наши дни хорошо известно, что 16 января 1944 года в Фрунзовском районе Одесской области, у деревни Осиновка, под командованием этого офицера ГБ десантировались 10 парашютистов. В своей книге "907 дней в тылу врага" Н. Зотов пишет:

"…Выдающаяся роль в развитии партизанского движения в Одессе и её пригородных районах принадлежит организатор-ской парашютно-десантной группе, возглавляемой отважным чекистом Василием Дмитриевичем Авдеевым (Черноморским)…"

[NETSLOV]

Однако стоит ли верить словам бывшего заведующего отделом Одесского обкома КП Украины, которые явно противоречат фактам и архивным документам. Ведь всё, что произошло в дальнейшем с этой группой в нашем городе, с трудом можно внести в список славных побед советских чекистов. И первые потери этот отряд понес уже 16 января 1944 года, когда при десантировании на территорию противника к месту сбора после посадки не прибыл один из разведчиков, что расценили как его гибель. Однако впоследствии оказалось, что сильный ветер отнёс этого бойца так далеко от предполагаемого места приземления, что не сумев сориентироваться на местности, он, дождавшись утра, самостоятельно пробирался в Одессу, где, проживая у знакомых, спокойно дождался прихода в город советских войск. Остальные же десантники, придя в себя и оглядевшись на местности, через 7 суток также стали пробираться в Одессу, оставив в Осиновке своего комиссара, радистку, оружие и запас боеприпасов. Но судя по тому, что в книге Н. Зотова рассказывается о добравшихся в город 5 десантниках, судьба ещё двоих разведчиков также до сих пор остаётся неизвестной.

 

Вместе с тем, оказавшись в городе, Авдееву (Черноморскому) удалось связаться с партизанами из групп Ильичёвского и Ленинского районов, которыми руководили Дроздов, Д. Овчаренко и К. Тимофеев. При этом увидев, что местное подполье дезорганизовано и фактически распалось, на встрече 3 февраля он первым делом предложил организовать для координации действий оставшихся групп пять новых штабов. Но как оказалось, дальше этого дело не пошло. Уже 14 февраля были арестован руководитель партизанского отряда Ильичёвского района Д. Овчаренко, проводивший на явочной квартире со своим штабом собрание, где находился и один из бойцов Авдеева (Черноморского). Кстати, интересной особенностью этого отряда было то, что за две недели его существования здесь провели 24 собрания, 36 политбесед, а также приняли 40 заявлений в партию и 20 в комсомол. Хочется только позавидовать неутомимой работоспособности подпольщиков Ильичёвского района, проводивших в день по 2,5 собрания и 3,5 политбеседы, что по всей вероятности и стало причиной их отказа от проведения против оккупантов хоть одной активной вооружённой акции.

 

В свою очередь, следователи румынской сигуранцы, арестовав партизанских лидеров Ильичевского района, сумели от них за две недели активных допросов получить информацию не только о прибытии в город представителей советского командования, но и узнать численный состав этой группы, а также их явки и планы на будущее. Однако наиболее многословной оказалась арестованная 28 февраля личная связная Авдеева (Черноморского), за что румынский суд, учитывая впоследствии чистосердечное признание, заменил ей расстрел на заключение в Бухарестскую тюрьму. Попытка задержать самого руководителя советских разведчиков состоялась 2 марта 1944 года, когда его опознал недалеко от железнодорожного вокзала один из агентов румынских спецслужб. После недолгого преследования, в котором приняли совместное участие как румынские патрули, так и находящиеся в тот момент на улице прохожие, Авдеев (Черноморский), так и не сумев за короткий срок выучить Одессу, запутался на улицах и сам себя загнал в тупик одного из переулков возле Привоза, где, осознав безвыходность положения и окружённый со всех сторон, он демонстративно застрелился. Как не жаль, но этим и заканчиваются все выдающие действия этой группы разведчиков, которым отводилась значительная роль в организации и подготовке одесских партизан к совместным действиям с войсками 3-го Украин-ского фронта по освобождению нашего города. Двое же из оставшихся в живых бойцов этой разведывательно-диверсионной группы впоследствии влились в ряды партизан, отряды которых, как грибы после дождя, в большом количестве появлялись в нашем городе весной 1944 года.

 

Вот так и боролись в большинстве своем одесские партизаны с ненавистными им фашистами. И если говорить прямо, то их сопротивление в нашем городе в лучшем случае ограничивалось тайным прослушиванием сводок Совинформбюро и посильным саботажем по месту работы. При этом обычными явлениями в кругу подпольщиков стали предательство, беспечность, трусость и самонадеянность. А расплатой за это была бессмысленная, бесславная, а зачастую и позорная гибель в фашистских застенках сотен советских патриотов. Вызывает изумление и то, с какой доверчивостью сотрудники советской контрразведки и СМЕРШа, зная о подобных действиях "народных мстителей" в тылу врага, после войны представили некоторых из них к правительственным наградам. А может, это была вовсе и не доверчивость…

 

И всё же советским секретным службам в борьбе на Одесщине с оккупантами есть чем гордиться.

 

Несколько агентов, имена которых золотыми буквами по праву вписаны в страницы истории НКВД и ГРУ, как оказалось, сумели не только удачно внедриться и войти в доверие к румынским и немецким властям, но и вести в их тылу активную подрывную деятельность. Об одном из них, ставшем поистине Героем Советского Союза и явившемся прототипом главного персонажа в художественном фильме "Повесть о чекисте", мне и хотелось бы сейчас вспомнить. В советские времена его именем, которым вправе и сейчас гордиться одесситы, была в нашем городе даже названа улица, получившая впоследствии по достаточно непонятным причинам одно из безликих названий. Для тех же, кто ещё не понял, о ком я говорю, называю имя этого разведчика полностью - Николай Артурович Гефт. В наши дни современные писатели и историки всё реже и реже обращаются к образу и подвигам этого человека, а в появляющихся, чаще к юбилеям героя, немногословных статьях и очерках у некоторых авторов вызывает затруднение не только описание его жизни и дальнейшей работы в разведке, но даже и дата рождения Николая Артуровича.

 

Так, из статьи В. Файтельберга-Бланка "Кто вы, господин Гефт?", опубликованной в "Комсомольской правде" 11.08.2006 г., читатель, интересующийся жизнью и подвигами чекиста, кроме неправильного года рождения (вместо 1911 почему-то указан 1908 год) и общих фраз о его героизме, ничего конкретного больше и не узнает. Зато в этой публикации подробно описана история любовного треугольника, возникшего между советским разведчиком, проживавшей в нашем городе во время оккупации немецкой красавицей Бертой Шрам и следователем 3-го отдела сигуранцы Димитриу Младовски, в результате чего неподелённую любовницу нашли мертвой в камышах на одесских полях орошения.

 

Нельзя не сказать в нескольких словах и о статье Георгия Ярмульского, напечатанной 8 августа 2006 года в газете "Порто-Франко" № 17(813). В ней очень ярко и красочно описана фигура руководителя подпольной группы, совершающей диверсии на судоремонтном заводе № 3, которым вдруг оказался… декан химико-технологического факультета Одесского университета профессор Эдуард Лопатто (?). Ну, а по мнению Ярмульского, Николай Гефт являлся всего лишь одним из помощников этого учёного, организовывающего взрывы на германских военных судах. Однако не будем дальше подробно вдаваться в исторические изыскания этого автора, а попробуем сами поставить всё на свои места.

 

Николай Артурович Гефт родился 18 мая 1911 года в семье одесситов немецкого происхождения. В двадцать лет Николай поступает в Одесский водный институт, который в 1935 году заканчивает, получив диплом инженера-кораблестроителя. Впоследствии, работая в течение нескольких лет на военном судоремонтном заводе в Туапсе, он находит в этом городе свою первую и единственную любовь, имя которой было Анна. Позднее молодые люди заключают брак, и перед началом войны в молодой семье Гефтов уже подрастают два сына. Не обошло стороной будущего разведчика и тяжёлое время сталинских репрессий. Ведь хорошо известно, что особое подозрение накануне войны у чекистов вызывали граждане немецкой национальности, да ещё и в совершенстве знающие свой родной язык. Во время одного из вызовов в органы НКВД Николаю прямо предложили стать секретным сотрудником (сексотом) и регулярно докладывать "компетентным органам" обо всём происходящем на заводе. Ответ молодого человека, я думаю, не стоит комментировать, хотя после него семья инженера-кораблестроителя зачем-то перебирается на жительство в казахские степи, где ведет полуголодное существование.

 

Доведенный до нищеты, Н. Гефт с началом войны всё же вынужден был предложить свои услуги чекистам, которые после долгой проверки отправили одессита на обучение в разведшколу. В 1943 году Николай Артурович, пройдя полный курс спецподготовки, с заданием от руководителей советской разведки снова оказывается в оккупированном противником родном городе. Здесь за короткое время ему удаётся войти в доверие к немецким властям, устроиться работать инженером-наблюдателем на СРЗ-3 и даже создать подпольную группу, состоящую из 8 человек. Их основная деятельность была направлена на организацию и проведение крупных диверсий на германских военных кораблях и судах, проходивших ремонт в Одессе. Огромную помощь в этом оказывал патриотам и профессор-химик Э. Лопатто, сконструировавший мину, которая по виду была похожа на кусок угля, имевшую при этом небольшие размеры, обладавшую большой разрушительной силой, способной уничтожать фашист-ские корабли при попадании в их топки. Именем этого ученого после войны была названа улица, в настоящее время получившая, по мнению одесских властей, более интересное название - Высокий переулок.

 

За неполный год своей деятельности патриотами этой группы были уничтожены германский эсминец RB-204, истребитель подводных лодок KT-39, транспорт "Вессель" и самоходная баржа "Шпрее". Также Николаю Гефту с помощью интриги, в которой были замешаны немка Берта Шрам и румынский следователь Димитриу Младовски, удалось отправить в тюрьму около десятка сотрудников румынской контрразведки. Однако подпольщики в своей деятельности не ограничивалась стенами своего завода, распространяя среди населения Одессы сводки Совинформбюро, подбрасывали в людные места разоблачительные листовки, помогали заключённым в побегах из тюрьмы и, что интересно, за всё время оккупации не потеряли ни одного человека.

 

После освобождения нашего города Н. Гефт со своим помощником В. Тихониным для проведения разведывательно-диверсионной работы отправляется в Польшу. Там наш земляк в составе советско-польского партизанского отряда "Авангард" участвует в операциях по уничтожению военных объектов и живой силы противника, проводя разведку в интересах командования 1-го Белорусского фронта. Однако в конце августа 1944 года группа партизан, возглавляемая Н. Гефтом, попадает в засаду, и прикрывая отход товарищей, командир последнюю пулю оставил для себя…

 

Так закончилась жизнь героя страны и патриота города, подвиги которого некоторые современники стараются забыть, даже не удостаивая права (?) одной из улиц Одессы носить имя Николая Артуровича Гефта .

 

Александр ЧЕРКАСОВ, научный сотрудник Центра исторических исследований юга Украины им. Академика В.И. Липского

 

Сайт - http://www.time.odessa.ua/