Очень быстро после начала Великой Отечественной войны румынские войска при поддержке германских захватили не так давно принадлежавшие им «свои земли» Бесарабию, Северную Буковину (с июня 1940 года по июнь 1941 года они входили в состав УССР), и здесь образовалась новая оккупационная область Транснистрия (Transnistria – Приднестровье, от румынского названия реки Нистру – русс. Днестр), в которую вошли нынешние Одесская область, юг Винницкой и запад Николаевской областей.
В административное подчинение она отошла к Румынии. Одним из первых мероприятий, которые необходимо было совершить, это быстрое изымание советских денег из обращения. Но из-за румынской нерешительности, относительно вида валюты, которую бы следовало бы ввести в Транснистрии, происходила неразбериха. Сложилось впечатление, что румынское правительство к этому не подготовилось. Немцы же представили валюту, которую они использовали во всех других оккупированных территориях – специальные марки - Reihkreditkassenscheine (известные в сокращении как RKKS). RKKS выпускались и обменивались в специальных банках, расположенных на всех территориях Германии и приравнивались (по крайней мере теоретически) к рейхсмаркам. Так как Транснистрийское правительство не выпускало собственную валюту (есть предположения, что мелкие деньги районных масштабов все же были), на его территории одновременно были в обращении румынские леи, немецкие марки и советские рубли. Население предпочитало рубли и марки леям.
По мере дальнейшего отступления советских войск население стало избавляться от рублей, хотя некоторые сохраняли у себя рубли «на всякий случай». Обмен валюты происходил по непомерно высоким ценам. Официальное отношение среди валют было установлено, что 1 RKKS равнялся 10 рублям или 60 леям. Такое соотношение было на всех территориях, захваченными немцами. Хаос длился в течении недели.
Очевидно, власти Транснистрии не смогли принять какого-либо решения, в то же время иметь немецкую ва-люту было недостойно для румынской территории, но для поддержания твердых экономических отношений между Румынией и Германией на по-даренной румынам Транснистрии необходимо было мириться с этим. В сентябре 1941 румыны фактически начали обмен рублей на RKKS. Был произведен обмен более чем на 10 000 марок прежде, чем диктатор Румынии Йон Антонеску приостановил обмен. После шести недель разбира-тельства между союзниками Румынии пришлось оставить марки RKKS, они стали единственным законным платежным средством. Во всех районах области открыты пункты обмена, в которых можно было обменять RKKS на рубли до 1000 рублей включительно. Большие суммы, включая Совет-ские правительственные фонды, скрытые или захваченные частными ли-цами в суматохе отступления, были вскоре обменены, потрачены на товары или розданы виде взяток.
Надвигающееся полное исчезновение рубля быстро обрастало слухами. Крестьяне, подвозившие продовольствие в город, старались обменять свои товары на необходимые им изделия или же за свои продукты заламывали необычайно высокие цены в рублях. Рабочие и беловоротничковые категории страдали больше всего от хаоса валют. Даже Мэрия Одессы не платила наличную заработную плату, пока не пришло официальное решение, и не установился окончательный курс валют. Когда, наконец, в декабре 1941 начался обмен, это сопровождалось значительными беспорядками в городе. Мэрия навязала обмен по курсу 20 (не 10) рублей за марку. К обменным пунктам обратилась значительная часть населения, и это несмотря на большие очереди перед ними (до 200-300 людей) на морозе с 6 утра до позднего вечера. Из-за отсутствия фондов перед Рождеством обмен был приостановлен, таким образом эта проблема по-прежнему осталась висеть в воздухе.
Не обошлось и без злоупотреблений. Румынские жандармы наравне с гражданскими жителями продавали «купоны», то есть номерки в очереди ожидания. На руках же обмен происходил по курсу 1:70.
Немецкие солдаты, которые получали зарплату из расчета 1:10, приняли активное участие в валютных операциях на черном рынке, причем совершенно официально, не неся ни каких наказаний за это. Отсутствие фондов в обменных пунктах заставляло нуждающихся продавать семейные ценности и золото. Правительство Румынии продумало операцию, чтобы его агенты скупали золото. Сначала все производилось тайно, а затем в открытую. В конце концов, Департамент Финансов Мэрии Одессы открыто начинает скупать золото по ценам черного рынка. Поначалу, нуждаясь в деньгах, люди массово несли в пункты скупки золото и другие семейные реликвии и ценности, но со временем с началом денежной реформы поток ценностей сократился.
После ухода рублей из обращения марка стала единственным законным денежным средством оплаты. Румынская валюта оставалась по-прежнему в подвешенном положении. Официально использование леи было запрещено, и ввоз в Транснистрию был наказуем, хотя лей прекрасно продавался на черном рынке, где, правда, также всегда можно было купить английский фунт и американский доллар. Ситуация оставалась неустойчивой до конца 1942 года. После сбора осеннего урожая 1942 года Бухарест сделал основательную попытку в легализации лея для экономического объединения Румынии и Транснистрии (по крайней мере, таки было официальное объяснение), но все это оказалось только фарсом. Возникшие сразу же разногласия между союзниками, а так же беспорядки, связанные с обеспечением города продуктами и товарами, заставили власти в конце 1942 г. вновь ввести смертные приговоры за торговлю леями. Оккупационную марку больше никто не собирался устранять.
Зимой 1943-1944, с началом конца фашистской Германии, возникли проблемы с RKKS – он взял курс на понижение. Вместо установленного командованием курса в 60 лей на рынке обмен происходил за 10-12.
Наступила патовая ситуация. Румыны, Мэрия Одессы, военные, приверженцы немецко-румынского строя, предатели всех мастей стремились любыми способами исправить положение в свою пользу: закрывались глаза на спекуляцию, скупку ценностей и золота, взяточничество т. д. Цены скакали то вверх, то вниз вслед за политическими событиями. Так как частная торговля соседствовала одновременно с правительственными и муниципальными учреждениями, сложилось два типа развитых цен. В то время как официальные цены считались, нормировано урегулированными, свободные рыночные цены были безграничны. Отсутствие ограничения цен рассматривалось как стимулирование бизнеса. Количество продуктов, как на рынке, так и на складах по заказам мэрии было примерно одинаково, а вот ценовая разница была больше, чем в два раза. Так как объем помещений в государственных или муниципальных складах был ограничен, бизнесмены имели значительное преимущество в регулировании рыночных цен за счет подвоза товаров из соседних областей. Для сравнения приведем цены на некоторые товары в 1943 г.:
- 1 кг сахара, нормированная - 3 RKKS, ненормированная – 20 RKKS;
- 1 кг масла, нормированная - 6 RKKS, ненормированная – 30 RKKS;
- Сигареты, муниципальные порции, нормированная – 100 для 4 RKKS, ненормированная – 20 для 1 RKKS.
Нужно отметить, что цены после сбора урожая 1942 несколько снизились (осенью они были самыми низкими за годы оккупации). В декабре, 1942 на рынке можно было купить колбасу за 8, а сало за 22 RKKS за килограмм. Завтрак в скромном ресторане стоил от 3 до 4 RKKS, в то время как в хорошем ресторане, включая и водку, тянулся к 25 RKKS.
Зимой 1942-1943 г.г. цены были необычайно высоки. Сразу после Сталинградской битвы резко повысились цены на продовольствие, текстиль, ботинки, топливо. Как всегда (как и во всех других кризисах) в повышении цен обвинялись крестьяне, которые с большой чувствительно-стью и скоростью реагировали на изменяющиеся политические и военные ситуации. Кроме того, плохая зимняя погода также мешала подвозу продо-вольствия в город. На открытом рынке цена на молоко поднялась до 3,5 RKKS за литр; масло повысилось к 55 RKKS; яйцо теперь стоит марку. Цены продолжали расти, поскольку ситуация все более и более ухудшалась, и (в конце лета 1943) масло стоило уже 90, сало 80, сахар 40 и хлеб 10 RKKS за килограмм.
В последние дни оккупации без поставок продовольствия, без внутренних запасов, при сумасшедшей инфляции, за буханку хлеба можно было получить 300 марок.
Наиболее трудное время было в первые месяцы оккупации в зиму. Нехватка транспорта серьезно сократила подвоз продовольствия. Чтобы как-то избежать голода, муниципалитет открыл общественные столовые для всех людей с более или менее официальным положением или местом рабо-ты, рассчитывался продовольствием вместо заработной платы, ввел нормированное распределение продуктов в своих магазинах. Само собой разумеется, для улучшения ситуации из Румынии не поступило ни грамма продовольственной помощи.
Проблемы снабжения населения продовольствием решались местными властями. Можно отметить сильное повышение цен зимой – весной 1943 года и существенный недостаток продуктов в Одессе. В Жмеринке же, как отмечали немецкие обозреватели, на рынках было изобилие продо-вольствия, превышающее население города. Они же отмечают, что наравне с этим можно было констатировать полное отсутствие санитарных и ги-гиенических норм их продажи. «Это была удача, настолько редкая на Ук-раине. Тут было масло, бекон, растительное масло. Мясо, которое мы почти забыли: свинина, цыпленок, гусь, - много других вещей, которые радовали глаза. Кроме того, все было недорого…».
Во время оккупации Одессы румынскими войсками в период ВОВ в обращении были немецкие деньги с минимальной купюрой 50 пфеннигов. Килограмм хлеба по карточкам стоил значительно дешевле 50 пфеннигов.
В 1943 году Мэрия Одессы ввела для обращения разменные марки в 0,2 и 0,5 RKKS, а с началом 1944 года отдел снабжения муниципалитета выпус-тил хлебные талоны номиналом 1, 3 и 10 пфеннигов для уплаты. Талоны были действительны только в той лавке, к которой хозяин карточки был прикреплен. В действительности карточки ходили в качестве денег. Текст на румынском языке гласил: « Одесский муниципалитет. Дирекция снабжения. Талон на получение хлеба по карточке из хлебной лавки муниципа-литета. Действителен для хлебной лавки №…». Данные талоны также ходили как денежные знаки в пределах г. Одессы 1 пфенниг б/г 83х 63 мм. Колосья и герб Бесарабии (бык со звездой), светло-коричневая, без водяных знаков.
3 пфеннига б/г дубовые листья и герб Бесарабии, светло-коричневая, без водяных знаков. 10 пфеннигов б/г. Колосья и герб Бесарабии, светло-сине-зеленый, без водяных знаков.
В различных каталогах описываются недостающие знаки этой эмиссии в 50 и 50 пфеннигов, но точных сведений о них нет.
Введение карточной системы для жителей Одессы было неново. Гражданская война и последующее восстановление Советской страны принесли некоторый опыт населению города жизни по талонам. Можно вспомнить также начало войны, двухмесячную блокаду города Одессы. Незаконченная уборка урожая, невозможность получения муки, нехватка продуктов питания. В силу сложившихся обстоятельств карточную систему полноценно ввести в действие было невозможно. Поэтому было отдано распоряжение, товары в магазинах отпускать нормировано. Мясо, жиры, сахар и хлеб (400 г на человека) попадали под нормированное распределение. 17 августа 1941 года немецко-румынскими войсками была захвачена насосная станция «Днестр». Возникли перебои в снабжении города водой, ближайший речной бассейн был в 25 км от города. Город перешел на под-собное артезианское снабжение, которого было явно недостаточно для не-обходимого потребления. Строгие инструкции запрещали тратить воду по-напрасну, например, использование пресной воды для смыва туалетов. По распоряжению горисполкома вводится нормированная выдача воды (четверть ведра на человека), а с 10 сентября вводятся карточки на воду, по ним полагалось в различные дни от ведра до пол ведра в день на человека.
Следует отметить, если с продовольствием как таковой проблемы не было (имей только деньги), то с товарами народного потребления ощущался дефицит, особенно вне городских стен. Границы формально были открыты, поэтому на базарах и в магазинах можно было отыскать практиче-ски «все», от французских духов до итальянских, зато почти до конца войны остро ощущалась нехватка в «тяжелых» текстильных товарах и обуви.
Можно отметить интересную деталь, перед началом войны в Одесском порту скопилось множество товаров и грузов, которые не попадали в категорию первоочередного вывоза на Большую землю. Перед самым уходом советских войск из Одессы все склады были раскрыты, и товар был роздан оставшемуся населению. Как отмечают обозреватели, практически на всем протяжении войны недостаток в «легком» текстиле и чае у жителей Одессы не наблюдался.
Зарплата, также как и цены на дефицитный товар сильно колебалась, но в целом уровень цен не сильно отличался от тылового советского. Жизнь интеллигенции во время оккупации изменилась не очень: одни от войны выигрывали материально; другие пострадали больше. Рабочие во всех отношениях всегда проигрывали материально, лишь ежедневная зара-ботная плата в 4-8 RKKS за восьмичасовой рабочий день давала им воз-можность сводить концы с концами, пока нормированное продовольствие, и особенно хлеб, по относительно низким ценам были в достаточных ко-личествах в магазинах муниципалитета. Сельскому населению в целом жилось легче, по крайней мере, в 1942-1943, если рассматривать тот уровень жизни, который был в селах до войны. В целом оккупация особо по карману крестьянина не ударила.
Пайковое довольствие, которое действовало на протяжении почти всей оккупации, было поделено на категории. Можно выделить следующие: обычный рабочий паек (хлеб, масло, сахар), привилегированный (добавлялись сигареты, ликер, соль) и губернаторский, выдаваемый высшим чиновникам, профессорам и другим представителям «высшего света». Можно предположить, что классы пайкового довольствия отличались не только набором продуктов, но и их количеством.
Мерией были приложены усилия для проявления милосердия в помощи безработным и нищим. Церкви окрыли кухни для бедных, производил-ся сбор пожертвований. В июле 1942 Мэрия обратилась к жителям через газеты и многочисленные объявления с призывами помощи бедным. В результате было собрано 132 867 марок. Мэрия пожертвовала 40 000 марок, 25 000 получено в результате соответствующей муниципальной лотереей, 14 000 марок за счет коробочных сборов, остальные были получены от различных благотворительных организаций и пожертвований частного ха-рактера.
В феврале 1944 рубли вновь появились здесь и там, и люди начали отвергать бумажные марки и леи. Вера в деньги колебалась вместе с верой в режим. К сентябрю 1944 г., после освобождения Одессы, советские рубли окончательно вернулись в расчетах за товары и услуги.
За время оккупации в целом можно было выделить три периода:
- это первые месяцы и зима 1941-1942 г.г., когда общая неуверенность и экономический хаос произвели к тяжелому материальному и продовольственному положению населения Одессы;
- с весны 1942 до лета 1943 снабжение улучшилось, наладилась и социальная жизнь в городе;
- начало 1944 характеризуется тяжелым экономическим и политическим кризисом, вместо Румынской администрации приходит к управлению Германия, но население уже ожидает советские войска, вследствие чего на рынках появляется ост-рая нехватка продовольствия, и цены взлетают вверх.
