Отмечая День Освобождения нашего города от фашистских оккупантов, поздравляя оставшихся в живых ветеранов и вспоминая ушедших, не стоит забывать и о не самых лицеприятных моментах одесской истории. В частности, о коллаборационизме. Ведь далеко не все одесситы боролись с ненавистными оккупантами до последней капли крови. Были и такие, что сотрудничали с врагом. Но можно ли их осуждать?
Разговор с научным сотрудником Центра исторических исследований Юга Украины имени В.И. Липского, автором книг об обороне и оккупации Одессы Александром Черкасовым.
Золотые часы от маршала Антонеску и Орден Трудового Красного Знамени- Для начала вспомню о таком персонаже, как знаменитый бас по фамилии Савченко, который пел в Одесской опере во время оккупации, выступал в составе концертной группы на даче маршала Антонеску, получив от него золотые часы. После войны этот же бас благополучно получил от советской власти Орден Трудового Красного Знамени, хорошую квартиру в центре Одессы и самый высокий оклад в театре – 3 тысячи рублей. Называть ли его коллаборационистом? Сложный вопрос, раз государство так к нему отнеслось. Да и сам маршал Антонеску был впоследствии оправдан, так как преследовал якобы благую цель восстановления целостной территории Великой Румынии.
Оправдывают Антонеску те, кто напоминает: румыны не убивали. Предоставляя это немцам, сами же только задерживали, арестовывали. Справедливости ради следует вспомнить, как СССР отбирал у Румынии Бессарабию. В результате «мирной» акции были убитые, раненые и пленные.
Патриотически настроенные румыны до сих пор считают своей законной территорией все, что между Бугом и Днестром. А перед концом войны Румынию уже называли «союзником СССР в борьбе с фашистами», вот и разбирайся после этого…
Торговал на базаре варежками? Ответишь!- Обратимся к цифрам: на момент освобождения в Одессе оставалось примерно 250 тысяч населения. Компетентные органы уже на следующие дни, то есть 11 и 12 апреля, начали вызывать граждан для выяснения, кто сотрудничал с оккупантами. А «стучали» на людей одесские дворники.
Тогда, по некоторым данным, в органы вызвали 200 тысяч человек, часть из которых впоследствии была отправлены в места не столь отдаленные. Получается, вся Одесса, за исключением стариков и детей, была коллаборационистской. И то сказать – советские войска, уходя из Одессы, оставили город без тепла, света, канализации, продуктов. Оставили на вымирание. Эвакуироваться же могли далеко не все желающие, это было доступно в первую очередь партийной элите, но не простым одесситам. Вспоминают об очереди в порт, которая начиналась на Пушкинской, стояла по всему Таможенному спуску. Я был знаком с одной женщиной, еврейкой, которая после войны писала лично Хрущеву о том, что все в городе знали: за пропуск на уходящее судно начальник порта брал 5 тысяч рублей. Все подтвердилось. Начальника перевели «на другую руководящую работу».
Оставшиеся были не виноваты в том, что остались, им надо было как-то выживать. Но по логике того времени, если ты вязал варежки и продавал их на Привозе, ты сотрудничал с оккупантами.
Первыми коллаборационистами были предприниматели. Румынское правительство давало беспроцентную ссуду и кредит на 25 лет, создавало все условия для развития частного бизнеса (!). Войдя в город, советские власти тоже обратились за помощью к предпринимателям, которые кормили город, пока не были восстановлены хлебозаводы. Вот тут-то бизнесменов и арестовали. Ведь в СССР боялись частного бизнеса не меньше, чем фашизма.
Подпольщики на кухне, в будке и бодеге- Массовость подполья в Одессе – миф. Советскими историками преувеличены заслуги одесских подпольщиков, хотя среди них, конечно же, были и настоящие герои. Но куда больше было и просто неудачников, и персонажей, чьи «подвиги» могут вызвать разве что усмешку. Обратимся к документам, в которых «подпольщики» описывают свои действия.
Некто Голованов якобы открыл частную бодегу и работал в ней шеф-поваром, дабы бороться с фашистами методом «разлагательной работы путем спаивания румынских солдат и офицеров».
Отличилась и Агафья Лескова, работавшая в частном ресторане Говоркьяна, где часто обедали оккупанты: «умышленно недокладывала для них в блюда продукты, бросала в пищу мышьяк, чем вызывала отравления. В связи с этим было несколько жалоб на несвежий обед с угрозой вызвать для проверки врача. Но все обошлось благополучно». Вот как описывает свой подвиг командир отряда Бугаенко органам советской госбезопасности в 1944 году:
- «С приходом 16.10.41 г. немецких и румынских оккупантов в Одессу я для того, чтобы не быть замеченным во дворе, где я живу (Мясоедовская, 11), начал заниматься починкой обуви (хотя я никогда сапожником не был). 1.11.42 г. Около своих ворот была поставлена будка, которую я занял и начал проводить в ней подпольную работу… проводя плохой ремонт ботинок и сапог оккупантов».
«Одесситы! Перестаньте доносить друг на друга!»- Возвращаясь к теме дворников, замечу, что все они отнюдь не были привлечены к ответственности после оккупации, хотя сразу же пошли на сотрудничество с румынами. Причем не только мели улицы, но и все два с половиной оккупационных года активно доносили на граждан в сигуранцу. Точно так же, как доносили до того царской охранке и потом – КГБ…
Моя мама рассказывала, что видела своими глазами, как при отступлении советских войск по улице Пастера бежали два матросика из тех, кто строил ограждения, чтобы удержать натиск врага. Дворник тут же выдал их румынам, ребят повесили прямо на воротах! Эта семья до сих пор благополучно живет в Одессе, поэтому не называю фамилию дворника, впрочем, они все действовали именно так. В первые дни оккупации не без их помощи много матросов, красноармейцев, крепких ребят попало на пороховые склады в районе Люстдорфской – их провели по центру города, руки были опутаны колючей проволокой, на ртах висели замки, да-да, им пробили губы и повесили замки… Когда сегодня пытаются утверждать, будто на пороховых складах уничтожали только евреев, это неправда, там были люди самых разных национальностей. Туда попадали мужчины, взятые во время облав на улицах, попадали коммунисты, на которых доносили соседи по коммунальным квартирам…
Режим уже не справлялся с количеством доносов. Одно время по одесским улицам даже ездила машина, из которой в рупор кричали:
- «Одесситы! Перестаньте доносить друг на друга!».
Сперва оккупанты установили ящик для жалоб и заявлений, но вскорости он был переполнен. Вот и делайте выводы… (!)
